Мы выполняли задание по перевозке боевой техники на аэрордром Адис-Абеба на самолёте СССР-08839. Экипаж: командир майор Калинин Л.В., помощник Рыбкин В.Н., штурман Кульбаченко, бортинжинер Котт, борттехник по АО Баранов А.С., радист Захаров А.В. Погода была отличная и ничего не предвещало развития такой ситуации, что мы могли потерять вполне исправный самолёт.

После посадки и окончания пробега примерно средина полосы. Командир, чтобы быстрее освободить БВПП принял решение принять к правой кромке и левым разворотом попытался развернуть самолёт на ВПП шириной всего 40 м (минимальный радиус разворота "Антея" - 30 м), вышел за пределы полосы. В результате Ан-22 завяз в мягком грунте. Командир не мог предположить такого подвоха. Температура в пределах +45°, грунт сухой. Он неоднократно рулил и выполнял взлёт и посадку на самолёте Ан-22 на грунтовую полосу у себя на Родине. Вытащить самолёт аэродромными средствами не удалось. Полоса была заблокирована на двое суток. После того как был сделан подкоп под правую тележку шасси и подложены бетонные настилы, самолёт подцепили два танка и попытались вытащить. Попытки не увенчались успехом, обрывались тросы как струны. Тогда майор Калинин запустил двигатели и попытался вырулить из этой колеи. Ему это удалось, он убрал РУД до нуля, но винты ещё давали положительную тягу пока не разгрузились и за это время самолёт перепрыгнул полосу и увяз уже всеми опорами шасси, Лёг на фюзеляж. Москва приняла решение - самолёт уничтожить. Начали снова копать колеи под колёса шасси старший бортовой техник по авиационному оборудованию капитан Баранов А.С. предложил поочерёдно убирать основные стойки шасси и под колёса подкладывать настилы. Это предложение было принято и, за два часа до установленного срока ликвидации, самолёт вырулил на полосу и зарулил на стоянку.

С аэродрома Иваново экипажем Дьяконова В.В. была привезена аварийная команда и оборудование для подъёма самолёта. К счастью самолёт был уже освобождён из плена. По прилёту Дьяконов попросил меня посмотреть траншеи, из которых выбирался "Антей". Я ему показал ещё один след - правой тележки от "Антея". "А это мой след," - сказал Дьяконов. - "Двумя днями раньше я разворачивался, как и Калинин, и даже не придал этому тогда значения. Тоже решил не рулить в конец полосы скорее освободить полосу. Но я, очевидно, сильнее зажал левый тормоз и радиус разворота у меня получился меньшим. Правая тележка сошла на грунт и самолёт накренило. Я машинально дал всем четырём двигателям режим в пределах 64° и мы закончили разворот на 180 благополучно. После заруливания на стоянку помощник командира корабля Кузин И.В. обратил внимание, что правая стойка шасси по самые створки в липкой серой грязи. Осмотрели стойку никаких повреждений не обнаружено, тогда подогнали машину с водой и тщательно вымыли нишу шасси." Естественно после случая с Калининым майор Дьяконов никому об этом не доложил. Если бы майор Калинин, когда начал проваливаться самолёт, дал всем двигателям номинальный режим, он бы вырулил на полосу.

Повлиял ли этот случай на психику майора Калинина, трудно предсказать, но через два года он скончался в санатории Судак. Утром вышел на физзарядку, схватился за сердце, прилёг на скамейку и до прихода врача умер.