Этот взлёт и сейчас я вспоминаю, и не забуду на всю оставшуюся жизнь. 21 мая 1973 года я выполнял задание по перевозке груза КГБ с аэродрома Кадала (Чита) на аэродром Борисполь (Киев). Груз подвезли без документов и ни где не был указан вес груза. Загрузив груз, я посмотрел на амортизаторы стоек шасси и усомнился в фактическом весе груза. Дал команду заправить 50 тонн и пошёл к диспетчеру выбивать промежуточный аэродром для дозаправки. Вылет по неизвестной мне причине должен быть выполнен от 2 до 4 часов ночи. Мне дали разрешение на посадку в Толмачёво (Новосибирск). Так как стоянки для нашего самолёта не было, то мы стояли на грунте. На 23 часа заказали тягач, чтобы вытянуть самолёт на взлётную полосу. Тягач не смог стронуть самолёт с места. Я принял решение вырулить, запустив двигатели. С места самолёт тронулся лишь при даче РУД 64°. Вырулив в самое начало ВПП, стал производить взлёт. На разбеге я заметил, что у самолёта медленно растёт скорость. Прекращать взлёт было уже поздно. Вот скорость достигла скорости отрыва согласно полётному весу, но самолёт продолжает разбег. Закончилась полоса и я уже в конце КПБ подорвал самолёт. Он, покачиваясь, медленно набирал скорость. Загорелись лампочки критических углов атаки, а впереди БПРМ. Пронесло, не зацепили за БПРМ и с вертикальной скоростью 0,5-1 м и медленным ростом скорости мы отходили от земли. Набрав достаточную скорость убрали закрылки и начали набор заданного эшелона полёта. Начали выяснять причину очень большого перегруза. Оказалось борттехник вместо 50 тонн, заправил 90 тонн топлива. Полёт выполнили без посадки в Новосибирске. По прилёту домой этот борттехник больше не летал.

В июле 1977 года мне поставили задачу: перевести американский танк из Адисс-Абеббы (Эфиопия) в Кубинку. При входе в Московскую воздушную зону меня поразила необычная тишина в эфире. Я связался и доложил расчётное время входа в коридор. Мне ответили, что вы одни в воздухе. Все аэродромы закрыты по метеоусловиям, но Кубинка вас принимает. Выйдя на связь с Кубинкой и запросив условия на посадку, РП сказал: "Разрешаю заход на посадку и снижение до своего метеоминимума." Фактически стоял туман, и после посадки мы почти час заруливали на стоянку.